Я воображаю (а что еще мне остается делать, самому не будучи фотографом), что сущностное де яние Operator ' a — застать что-то или кого-то (че рез маленькое отверстие в своей камере) врасплох, что это деяние достигает совершенства, когда со вершается незаметно для фотографируемого субъ екта. Из него непосредственно вытекают все фо тографии, которые строятся на принципе (или, лучше сказать: на алиби) "шока"; фотографичес кий "шок", ничего общего не имеющий с punc tum ' oM , заключается не столько в том, чтобы на нести травму, сколько в раскрытии того, что было скрыто столь надежно, что само действующее лицо его игнорировало или хранило в бессознатель ном. Отсюда следует весь набор "сюрпризов" (тако выми они представлются мне, Spectator ' y , а самому Фотографу они видятся "достижениями").
Первая форма "сюрприза" — редкость (само собой разумеется, редкость референта); у некоего фотографа, с восторгом сообщают нам, четыре го да работы ушло на то, чтобы составить фотоантологию уродов (мужчина с двумя головами, жен щина с тремя грудями, ребенок с хвостом и т. д. и т. п. — и у всех на устах улыбка). Другой "сюр приз" был хорошо известен уже Живописи, кото рая часто воспроизводила жест в такой точке его совершения, в какой обычный глаз не может его остановить (в другом тексте я назвал этот жест numen 'ом исторической картины): Бонапарт в Яф фе только что дотронулся до больных чумой, он от страняет руку; пользуясь мгновенностью своего действия, Фото равным образом заставляет быст ро разворачивающуюся сцену застыть в ее решаю щей фазе: так, во время пожара репортер Апесте гуи снял женщину в момент, когда она выпрыгивала из окна. Третья форма "сюрприза" связана со смелым трюком ( prouesse ): "Вот уже полвека Гарольд Д. Эджертон фотографирует падение молочной капли в одну миллионную долю секунды" (не сто ит и говорить, что фото в этом жанре меня не тро гают и даже не интересуют; я слишком феномено лог, чтобы любить что-то кроме постижимой для меня видимости). Четвертого "сюрприза" фото граф добивается с помощью технических ухищре ний: многократного экспонирования, оптических искажений, намеренного использования некоторых дефектов (раскадрирование, размытость контуров, "смазанная" перспектива); неожиданными эффек тами этого рода пользовались такие великие фото графы, как Жермен Круль, Кёртеш, Уильям Кляйн, но даже если я постигал их подрывную силу, они меня не убеждали. Пятый вид "сюрприза": слу чайная находка. Кёртеш фотографирует окно ман сарды, из-за стекла на улицу выглядывают два ан тичных бюста (я люблю Кёртеша, но не выношу юмора в музыке и в фотографии); сцена может быть "срежиссирована" самим фотографом, но в мире иллюстрированных журналов она "естест венна", ее заснятие на пленку потребовало от до бросовестного репортера гениального озарения, т.е. случая; пример: эмир в полном облачении ка тается на лыжах.
Все такого рода "сюрпризы" подчиняются прин ципу вызова (именно в силу этого они мне так чужды): фотограф, подобно акробату, должен пре небречь законами вероятного и даже просто воз можного, в предельном случае он должен проти востоять интересному. Фотография становится "изумительной" с того момента, когда перестают понимать, с какой, собственно, целью она была сделана; что за интерес снимать против света на гого человека в дверном проеме, капот старого ав томобиля в траве, грузовое судно на набережной, две скамейки в открытом поле, ягодицы женщи ны, стоящей перед окном деревенского дома, яйцо на голом животе (все эти снимки были премированы на конкурсе любительской фотографии)? В своей начальной фазе Фотография, для того чтобы поражать, должна запечатлять нечто значи тельное, но вскоре — в результате известной проце дуры инверсии — она начинает объявлять значи тельным то, что запечатлевает. Тогда вершиной ценностной изощренности становится "все что угодно".